Решение Верховного суда: Определение N 9-АПУ17-3 от 18.04.2017 Судебная коллегия по уголовным делам, апелляция
ВЕРХОВНЫЙ СУД
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
дело№9-АПУ17-3
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 18 апреля 2017 г.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Тимошина Н.В.,
судей ЗемсковаЕЮ., ЭрдыниеваЭ.Б.
при секретаре Багаутдинове Т.Г.
рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционным жалобам осужденного Измайлова М.К. и адвоката Перминовой Л.В. на приговор Нижегородского областного суда от 22 ноября 2016 г., по которому
Измайлов М К , г.
судимый:
30.01.2003 года с учетом последующих изменений по ч.1 ст. 105
УК РФ к 9 годам и 6 месяцам лишения свободы. 20.10.2011 года от
наказания освобожден условно-досрочно на срок 2 месяца и 28
дней,
- осужден по п. «а» ч.2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на семнадцать лет с ограничением свободы на один год, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
При назначении наказания в виде ограничения свободы судом установлены ограничения из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ указанные в приговоре.
Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., выступление адвоката Кротовой СВ., осужденного Измайлова М.К., поддержавших доводы изложенные в апелляционных жалобах, мнение представителя Генеральной прокуратуры РФ Синицыной УМ. об отсутствии оснований для удовлетворения жалоб, Судебная коллегия
установила:
Измайлов признан виновным в убийстве двух лиц - С и К в ходе ссоры в состоянии алкогольного опьянения.
В апелляционных жалобах и дополнениях к ним:
осужденный Измайлов указывает, что ему не был вручен перевод постановления о привлечении в качестве обвиняемого от 19 мая 2016 года который был получен следователем 26 мая 2016 года, при предъявлении обвинения текст переводился устно, ему не было переведено уведомление прокурора о направлении дела в суд с разъяснением права заявить ходатайство о проведении предварительного слушания в порядке ч.З ст.229 УПК РФ, не вручался перевод постановления о возобновлении судебного заседания от 10.08.2016 г. В одном из переведенных документов на л.д. 88 (номер тома не указан) имеются слова на русском языке, в связи с чем считает нарушенным право на защиту.
В ходе предварительного следствия он был неполностью ознакомлен с материалами дела, в частности с постановлениями, вынесенными следователем по фактам получения К и С телесных повреждений, не имеющих отношения к причине смерти. Он также не был ознакомлен с рапортом следователя от 26 мая 2016 о его отказе дать расписку о вручении перевода процессуальных документов.
В итоговом постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 19 мая 2016 года и протоколе допроса не содержится сведений о причинах его отказа от подписи данных документов.
Не согласен с тем, как следователем разрешены его ходатайства о проведении повторной проверки показаний на месте происшествия, об установлении местонахождения сотового телефона, об истребовании медицинской документации и о медицинском обследовании на предмет установления телесных повреждений. Выражает несогласие с отказом суда возвратить уголовное дело прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.
Ссылается на нарушение порядка и сроков ознакомления с постановлениями о назначении экспертиз.
Высказывает несогласие с выводами суда о наличии умысла на убийство двух лиц, которые сделаны судом без учета всех имеющих значение обстоятельств дела, его показаний о необходимой обороне которые не опровергнуты.
Просит приговор отменить и возвратить уголовное дело прокурору.
В дополнениях к апелляционной жалобе указывает на ошибку суда который, признав поведение потерпевших, послужившее поводом для совершения преступления, смягчающим обстоятельством, не упомянул о нем при описании преступного деяния.
Заключению эксперта № 958 от 24.09.2015 г. о наличии пятен крови на джинсах К , происхождение которой не исключается как от самого К , так и от Измайлова, судом не дано объективной оценки.
Вывод суда о недостоверности показаний Измайлова в части того что у него была разбита голова и текла кровь, со ссылкой на отсутствие следов крови в комнате С сделаны без учета обнаружения буроватых помарок на полу коридора по направлению ко входной двери (т.1 л.д.78).
Считает, что следы его и К на ноже были и намеренно удалены в ходе следствия.
Полагает, что показания свидетеля С содержат противоречия. С отрицает свое присутствие при избиении осужденного и что Измайлова пытались выбросить в окно, что тот просил о помощи, но в то же время подтверждает, что драка происходила.
В качестве доказательства его виновности суд указал в приговоре (приговор,с.26) его прошлую судимость.
Ссылается на нарушение судом норм УПК РФ и ограничение его процессуальных прав.
Ему не было разрешено давать показания первым.
Вопросы, которые он и его защитник задавали свидетелям снимались.
Судом не допрошен свидетель К не обеспечена явка свидетелей Г иА
Не согласен с решениями суда об отказе в ходатайствах о вызове в суд экспертов и следователя Ш
Суд не исследовал в судебном заседании протокол опознания ножа (т.1 л.д. 169-171), диск с фотографиями, выполненными при осмотре места происшествия (т. 1 л.д.9).
Ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в связи с невручением письменного перевода постановления о привлечении в качестве обвиняемого оставлено без удовлетворения незаконно (протокол с.131).
Представленные суду государственным обвинителем и полученные по его ходатайству копии постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела (т. 10 л.д.2-19) по одному и тому же материалу проверки имеют разные даты.
Указывает на нарушение уголовно-процессуального закона при оформлении протокола проверки показаний на месте, который сразу после окончания следственного действия не составлялся.
Не согласен с тем, что по делу не проводилось предварительное слушание.
Высказывает несогласие с заключением эксперта об обнаружении микроволокон одежды потерпевших на его куртке, поскольку исследовалась не его куртка, а куртка его знакомого А , у которого он переодевался и оставил свою куртку со следами крови.
Состояние опьянения не подтверждается доказательствами необоснованно установлено судом и признано в качестве обстоятельства отягчающего наказание.
Суд не указал в приговоре конкретные заболевания, которые у него имеются;
адвокат Перминова высказывает несогласие с приведенными в приговоре суда основаниями, по которым суд отверг версию осужденного о лишении жизни С и в состоянии необходимой обороны. Полагает, что наличие судимости за аналогичное преступление отсутствие у Измайлова телесных повреждений через 2 недели после происшествия, отсутствие следов крови Измайлова доводов осужденного в свою защиту не опровергают. В подтверждение версии о необходимой обороне ссылается на наличие ножа в одежде трупа К , на показания свидетелей Г иК , слышавших слова Измайлова о том, что его хотели выбросить из окна, избивали, и у него не было другого выбора. Высказывает несогласие с оценкой судом данных обстоятельств как версии, изложенной в присутствии свидетелей.
Считает необоснованным вывод суда о принадлежности ножа обнаруженного в одежде К , не Измайлову, а К и С
Относит к числу предположений вывод суда о том, что Измайлов использовал увиденный им у К иС нож для выстраивания версии о необходимой обороне.
Не согласна с тем, что отсутствие клеток поверхностных следов кожи К а и Измайлова на ноже опровергает версию о том, что нож принадлежал Измайлову и использовался К для угрозы в отношении осужденного.
Считает, что в приговоре не получили оценку показания свидетелей С ,К ,Г о том, что причинению смерти К и С предшествовала драка, что подтверждает показания Измайлова.
Полагает, что способ причинения телесных повреждений и поведение Измайлова после совершения преступления, при отсутствии других данных, являются недостаточными для опровержения версии о необходимой обороне.
Просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.
Проверив материалы уголовного дела, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Факт нанесения Измайловым ударов ножом С иК подтверждается показаниями осужденного Измайлова в судебном заседании, который данное обстоятельство не оспаривал, показаниями Измайлова на предварительном следствии (т.1 л.д. 106-113), протоколом проверки показаний на месте (т.1 л.д. 136-146), экспертными заключениями о колото-резаных ранениях, установленных при исследовании трупов С иК (т.З л.д. 65-75, 118-119, 87-94, 106-107).
Согласно указанным экспертным заключениям между причинением К иС колото-резаных ранений и наступлением их смерти имеется прямая причинная связь.
Поэтому вывод суда о причинении смерти С иК в результате действий Измайлова соответствует фактическим обстоятельствам дела.
Доводы Измайлова о нахождении в квартире других лиц, помимо потерпевших, не ставит под сомнение вывод о его причастности к преступлению, поскольку из его показаний и других доказательств исследованных судом, следует, что удары ножом К и С нанес именно Измайлов.
Версия осужденного Измайлова о том, что указанные ранения были причинены С иК при превышении пределов необходимой обороны, получила полную и всестороннюю оценку в приговоре.
Судом установлено, что мотивом лишения жизни потерпевших послужили неприязненные отношения Измайлова к С иК возникшие в результате их поведения, когда они предъявили претензии потребовали извинений, что повлекло возникновение ссоры, в ходе которой Измайлов умышленно лишил жизни С иК (с.26 приговора).
Данный вывод подтверждается совокупностью доказательств по делу.
Оценивая показания Измайлова, суд правильно отметил их непоследовательность, поскольку в одних показаниях он излагал версию о превышении необходимой обороны, в других вопреки этой версии отрицал свою причастность к причинению смерти К и С (т.5 л.д. 193-197).
Отвечая на вопросы о причинах, по которым он отрицал свою причастность к преступлению, Измайлов объяснял это стремлением добиться от органа расследования более тщательного установления обстоятельств дела, однако, как правильно отметил суд в приговоре объективно его показания этой цели не соответствовали, направляя ход расследования по поиску несуществующего лица, якобы нанесшего удары С иК .
Судом также правильно отмечено, что описание Измайловым общественно опасного посягательства, якобы имевшего место со стороны С и К , также не было последовательным, поскольку отражало все возрастающую опасность действий К иС .В частности, в судебном заседании Измайлов сообщил о фактах, которые ранее им не упоминались, - о попытке К иС выбросить его в окно три раза, об оскорблении на национальной почве, о попытке применения сексуального насилия.
Утверждение Измайлова о том, что он подвергся насилию со стороны К иС , какими-либо объективными данными не подтверждаются.
Из показаний Измайлова следует, что его достаточно долго и сильно избивали, в том числе ногами по голове и туловищу, но он не смог продемонстрировать данные действия при проверке показаний на месте.
Указанный Измайловым объем насилия предполагает адекватный ему объем повреждений. Между тем отвечая на вопрос о наличии повреждений, Измайлов в суде указал, что у него была кровь на лице и сломаны два ребра, что явно не соответствует количеству и силе ударов нанесенных осужденному по его показаниям.
Из показаний Измайлова известно, что в лечебные учреждения он не обращался, при этом, якобы имея переломы двух ребер, он всю ночь и день бродил по улицам г. , затем доехал до а, пешком дошел до ст. , на электричке проехал до г. , на такси доехал до г. а затем на поезде - до г.
При этом Измайлов не смог назвать убедительных причин, по которым он не обращался в лечебные учреждения, имея указанное серьезное повреждение, и не объяснил, как при изложенных обстоятельствах он смог проделать указанный путь.
При осмотре экспертом 24.06.2015 года на предмет наличия телесных повреждений Измайлов также не сообщил о наличии у него переломов ребер и каких-либо жалоб на здоровье, в связи с чем у эксперта отсутствовали основания для назначения рентгенографических исследований (т.4 л.д.25). Осмотр экспертом проводился через непродолжительный период времени, через две недели после события преступления. Считать, что эксперт при медицинском осмотре не заметил бы перелом ребер, если бы он имелся и был причинен всего лишь за 2 недели до этого, оснований не имеется.
При таких обстоятельствах вывод эксперта об отсутствии у Измайлова телесных повреждений обоснованно не был поставлен под сомнение судом, а доводы стороны защиты, основанные на непроведении рентгенографических исследований, не опровергают выводы суда об отсутствии у Измайлова телесных повреждений в момент совершения им преступления.
Версия Измайлова о том, что он спал, проснулся в результате нанесенных ударов, ему не давали встать, били лежащего на полу, не согласуется также с показаниями свидетелей, на которых он ссылался.
Из показаний свидетеля С следует, что осужденный находился в коммунальной квартире в комнате С примерно с 10-11 часов утра, в течение дня Измайлов, С и К н распивали спиртное, после 22 часов в комнате был громкий разговор, видел, что осужденный сидел в кресле, С сидел рядом с ним на кровати, а за столом - К К попросила их не шуметь, они извинились и закрыли дверь. После 23 часов стали слышны крики, звуки передвижения мебели, шум перешел в коридор. Слышал слова Г , который требовал отдать нож, на что отвечали, чтобы открыли дверь квартиры Выйдя из комнаты, увидел трупы К и С . Когда видел осужденного в комнате, тот за помощью к нему не обращался, С и К были очень пьяные. Осужденному в тот момент ножом никто не угрожал.
Согласно показаниям свидетеля К она видела в проеме комнаты С двух мужчин, один из которых был Измайлов, они о чем-то спорили, схватили друг друга за руки, использовали нецензурную брань, каких-либо предметов в их руках не было, на ее просьбу не шуметь Измайлов ей это пообещал, но затем крики продолжились. Около 23 часов увидела в коридоре лежащего человека, Г увидел у него кровь. В комнате С находился мужчина, который на вопрос, он ли зарезал
этого человека, ответил, чтобы ему дали уйти, что он и сделал, когда они
зашли к себе в комнату.
Из показаний свидетеля Г , в том числе на предварительном
следствии, которые он подтвердил, следует, что он видел осужденного при аналогичных обстоятельствах, что и свидетель К , и с ее слов знает что она видела в дверном проеме комнаты С а двоих мужчин, один из которых был с седыми волосами. Эти мужчины держали друг друга за одежду. К сказала, что мужчина с седыми волосами сказал, что сейчас успокоятся и будут вести себя тише, однако через пять минут шум продолжился. После обнаружения мужчины на полу около комнаты С , мужчина, находившийся в комнате С с ножом с руках попросил ему открыть дверь из квартиры, после чего ушел.
При предъявлении фото Измайлова для опознания С иГ узнали в нем лицо, которое видели в комнате С (т.З л.д. 1- 5,7-11, 13-17).
Таким образом, из показаний жильцов квартиры, в которой произошло преступление, С ,Г и К следует лишь то, что осужденный в течение дня, вечером и в ночное время употреблял спиртное с потерпевшими, после чего произошел конфликт. При этом осужденный контролировал ситуацию, давал обещания вести себя потише не просил о помощи. Ничего из действий потерпевших, якобы имевших место по показаниям Измайлова, свидетели не видели.
Вопреки доводам жалоб противоречия в показаниях свидетелей являются в основном несущественными, то есть не ставят под сомнение достоверность сообщенных свидетелями сведений либо устранены в ходе судебного разбирательства.
Показания Измайлова о том, что в процессе применения насилия у него были похищены сотовый телефон и деньги, опровергаются тем фактом, что при осмотре места происшествия и при осмотре трупов погибших указанных предметов не обнаружено.
Кроме того, при осмотре комнаты С не обнаружено и следов крови, хотя Измайлов заявляет, что у него была разбита голова и текла кровь.
Доводы Измайлова о том, что складной нож, извлеченный из одежды К , принадлежит осужденному, получили убедительную критическую оценку в приговоре с учетом экспертного заключения (т.З л.д.231-233) об отсутствии на ноже следов крови и наличии на ноже клеток кожи человека, происхождение которых не исключается от С в то время как Измайлову и К они не принадлежат. В связи с этим суд обоснованно счел недостоверными показания Измайлова о принадлежности ему ножа, изъятого из одежды К (с.24 приговора). При таких обстоятельствах доводы Измайлова о том, что данный нож им был опознан, не ставят под сомнение вывод о его
виновности.
Доводы осужденного о том, что микроволокна, обнаруженные на
куртке, не могут являться микроволокнами одежды С иК ,
поскольку данная куртка была взята им позднее у своего знакомого А , какого-либо значения для выводов о виновности Измайлова не имеют, поскольку целью указанной экспертизы являлось определение контакта между осужденным и потерпевшими, а данное обстоятельство осужденным не оспаривается.
Исходя из содержания показаний вышеуказанных свидетелей и других доказательств по делу, суд обоснованно счел опровергнутой версию о том, что со стороны потерпевших имело место общественно опасное посягательство в отношении осужденного.
Вопреки доводам защиты сообщение Измайловым свидетелям сведений о том, что он защищался, не относится к числу объективных фактов, а лишь отражает информацию, которую осужденный хотел сообщить и сообщил лицам, присутствовавшим в квартире.
Доводы о том, что у Измайлова было намерение рассказать полиции о его вынужденных оборонительных действиях, не согласуются и с тем что он предпринял меры по сокрытию материальных следов преступления - выбросил орудие убийства, затем в г. выбросил джинсы и кроссовки в мусорный бак, а куртку - в лесу около г. а (т.1 л.д. 106- 113).
На основании совокупности доказательств по делу суд пришел к обоснованному выводу, что в рассматриваемом случае основания для применения ст.37 УК РФ отсутствовали, имело место не общественно опасное посягательство, при котором возникает право на необходимую оборону, а конфликт на почве личной неприязни на фоне употребления спиртного, повлекший умышленное причинение смерти двум лицам.
При этом ссылка осужденного на признание судом смягчающим обстоятельством поведения потерпевших, послужившего поводом для совершения преступления, на заключение эксперта № 958 от 24.09.2015 г о наличии пятен крови на джинсах К , происхождение которой не исключается как от самого К , так и от Измайлова, на наличие буроватых помарок на полу коридора, на обнаружение при осмотре места происшествия в коридоре квартиры потерпевшего С (т.1 л.д.78) помарок бурого цвета, которые следователем не квалифицированы как следы, похожие на следы крови, и не изымались с места происшествия, не ставят под сомнение правильность выводов суда о фактических обстоятельствах дела.
Вопреки доводам жалобы суд в приговоре ссылался не наличие у Измайлова судимости, как особого правового статуса гражданина, а на его криминальный опыт, в силу которого им осознавалась причинно следственная связь между нанесением колото-резаных ранений и наступлением смерти.
Исходя из фактических обстоятельств дела, суд правильно квалифицировал действия осужденного по п. «а» ч.2 ст. 105 УК РФ как убийство двух лиц. Выводы суда в приговоре мотивированны и являются убедительными (с.26 приговора).
Нарушений норм УПК РФ, влекущих отмену приговора, по делу не усматривается.
С материалами уголовного дела осужденный Измайлов был ознакомлен после окончания предварительного следствия и дополнительно в стадии судебного разбирательства.
Согласно протоколу (л.д. 156-158 т.7) Измайлов и его защитник ознакомились с материалами предварительного следствия в полном объеме, с участием переводчика, что засвидетельствовано их подписями в протоколе.
Вопрос об отсутствии оснований для проведения предварительного слушания был разрешен судом в установленном порядке. Нарушений прав осужденного на ознакомление с материалами дела и проведение предварительного слушания не усматривается.
Довод осужденного о невручении ему письменного перевода процессуальных документов опровергается рапортом следователя от 26.05.2016 года о том, что переведенные процессуальные документы на 91 листе Измайлову были вручены, однако Измайлов в присутствии защитника Горбуновой Е В . отказался дать расписку о получении документов (т. 10 л.д. 1).
Данный рапорт подписан также адвокатом Горбуновой Е.В., в связи с чем сомнений в его достоверности не возникает.
В судебном заседании Измайлов пояснил, что копию обвинительного заключения, его перевод на ингушский язык получил 27 июня 2016 года копию постановления о назначении настоящего судебного заседания получил 05 июля 2016 года (с.3-4, протокола).
При разрешении ходатайства Измайлова в подготовительной части судебного заседания суд установил, что все процессуальные документы которые подлежали переводу на родной язык осужденного, были переведены и ему вручены (с.9 протокола).
Ставить под сомнение правильность перевода Судебная коллегия оснований не находит. Довод о том, что в одном из переведенных документов имеются слова на русском языке, не содержит утверждений об искажении смысла документа и его непонимании осужденным Поэтому данный довод не свидетельствует о нарушении уголовно процессуального закона.
В ходе предварительного и судебного следствия участвовал переводчик и осуществлялся устный перевод.
Таким образом, права осужденного, предусмотренные ст. 18 УПК РФ были соблюдены.
В связи с этим довод стороны защиты о невручении перевода уведомления прокурора о направлении уголовного дела в суд не свидетельствует о нарушении требований ст. 18 УПК РФ.
Кроме того, основания для проведения предварительного слушания разъясняются при ознакомлении осужденного с материалами уголовного дела после окончания предварительного следствия.
В связи с этим тот факт, что в указанном уведомлении прокурора перевод которого не был вручен осужденному, также содержалось разъяснение указанного порядка, не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона, влекущем отмену приговора.
Сторона защиты не была ограничена в своих процессуальных правах и возможности представления суду доказательств по делу.
Судебное следствие окончено с учетом мнений сторон об отсутствии дополнительных доказательств, которые имеют значение для разрешения уголовного дела. При этом о невозможности закончить судебное следствие без допроса свидетелей К , Г и А стороны не заявляли (с. 155 протокола), а показания свидетелей Г и А на предварительном следствии равно как и показания в этой же стадии процесса свидетелей М С Т.
оглашены в судебном заседании с согласия сторон (протокол, с. 118), то есть по основаниям, предусмотренным ч.1 ст.281 УПК РФ.
При этом заявления осужденного о вызове сестры, которая была допрошена в суде в качестве свидетеля, без указания причин для ее повторного вызова, а также о вызове для допроса в качестве свидетеля следователя Ш при отсутствии обстоятельств подтверждающих необходимость такого вызова, обоснованно расценены судом как не препятствующие окончанию судебного следствия (с. 155-156 протокола).
Все ходатайства стороны защиты, в том числе ходатайства о возвращении дела прокурору, о допросе свидетелей и экспертов, об изменении порядка исследования доказательств и др. судом были разрешены.
Обоснованность судебных решений по ходатайствам сторон подтверждается уголовно-процессуальными основаниями, которые усматриваются в материалах дела.
Вопреки доводам жалоб ход судебного следствия отвечает требованиям уголовно-процессуального закона. Из протокола судебного заседания не усматривается, что председательствующий необоснованно вопреки требованиям ч.З ст. 15, 16, 252, ч.2 ст. 189, ч.2 ст.275 УПК РФ снимал вопросы, которые осужденный и его защитник задавали свидетелям.
В судебном заседании исследовались только те доказательства, об исследовании которых заявляли стороны. Поэтому ссылка осужденного на неисследованность некоторых доказательств (диск с фотографиями протокол опознания ножа), которые суду не представлялись и на которые суд в приговоре не ссылался, не свидетельствуют об обоснованности жалобы.
Доводы о том, что предварительное следствии было неполным, при этом ряд ходатайств следователем удовлетворен не был, не свидетельствуют о наличии оснований для отмены приговора, поскольку следователь самостоятельно направляет ход расследования и определяет объем доказательств по уголовному делу, а ходатайства стороны защиты органом предварительного следствия были разрешены в зависимости от наличия оснований для их удовлетворения. При этом осужденный и его защитник в ходе судебного разбирательства имели возможность представлять собственные доказательства и оспаривать доказательства представленные стороной обвинения.
Ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз и экспертными заключениями подтверждается составленными протоколами при этом осужденному и его защитнику была обеспечена возможность реализовать права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ, в том числе поставить дополнительные вопросы перед экспертами и ходатайствовать о назначении дополнительной или повторной экспертиз, чем сторона защиты не воспользовалась (т.4 л.д.3,6,22,24,34,37,48,50,63,65). Поэтому довод о несвоевременном ознакомлении обвиняемого и его защитника с постановлениями о назначении экспертиз в ходе досудебного производства не указывает на наличие оснований для отмены приговора.
Довод Измайлова о проведении проверки его показаний с участием только одного понятого получил надлежащую критическую оценку в приговоре, не согласиться с которой оснований не усматривается.
То обстоятельство, что допрос Измайлова, пожелавшего дать показания, был проведен после допроса явившихся в судебное заседание свидетелей обвинения, не являлось нарушением его прав, а решение председательствующего судьи основано на положениях части 3 статьи 274 УПК РФ, в соответствии с которой подсудимый вправе давать показания в любой момент судебного следствия лишь с разрешения председательствующего. В рассматриваемом случае с учетом возражений государственного обвинителя, который представлял доказательства, суд принял правильное решение по ходатайству Измайлова об изменении порядка исследования доказательств.
При назначении наказания суд в соответствии со ст.6,60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления личность осужденного, влияние наказания на условия жизни его семьи наличие смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.
Выводы суда в этой части мотивированны и основаны на законе.
Вопреки доводам жалоб суд обоснованно учел в качестве отягчающего обстоятельства состояние опьянения Измайлова, которое повлияло на совершение им преступления, мотивировав свой вывод в приговоре.
Все смягчающие обстоятельства, из числа предусмотренных ч.1 ст.61 УК РФ, которые усматриваются по материалам дела, суд учел.
Оснований для отмены либо изменения приговора по доводам апелляционных жалоб не усматривается.
Вместе с тем в приговор следует внести изменения по следующим основаниям.
Как усматривается из приговора суда, назначая Измайлову дополнительное наказание в виде ограничения свободы по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, суд установил ограничения, из числа предусмотренных ст.53 УК РФ, территориально связанные с муниципальным образованием -
м районом области и местом жительства в указанном муниципальном образовании.
Однако, исходя из положений ч. 3 ст. 47 УИК РФ, наименование муниципального образования будет определяться той уголовно исправительной инспекцией, в которой осужденный должен будет встать на учет после отбывания лишения свободы.
Таким образом, безусловно запретив Измайлову выезд за пределы муниципального образования в области, суд в нарушение требований закона ухудшил положение осужденного.
В связи с изложенным на основании п.З ст. 389 15 , п.1 ч.1 ст.389 УПК РФ приговор в указанной части подлежит изменению.
/4
Руководствуясь ст.38915, 38920,38926,38928, 38933 УПК РФ, Судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА приговор Нижегородского областного суда от 22 ноября 2016 г. в отношении Измайлова М К изменить Исключить из приговора при установлении ограничений предусмотренных ст. 53 УК РФ, указание суда на конкретное муниципальное образование - область, район и место жительства осужденного в указанном муниципальном образовании д. Считать ограничения, предусмотренные ст. 53 УК РФ, установленные осужденному Измайлову, действующими в пределах того муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы. В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и его защитника - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи:
